zayatz - я живу моментами

Елизавета Осетинская в новом выпуске «Русские норм!» говорит с сооснователем «Евросети» Тимуром Артемьевым. Он долгое время находился в тени своего более известного партнера Евгения Чичваркина. Теперь Тимур тоже живет в Лондоне и занимается совсем другими вещами: биохакингом, полетами на Луну и продлением жизни. Он хочет дожить до 2080 года, чтобы увидёть, как к этому времени изменится Россия. Кто на самом деле создал «Евросеть»Елизавета Осетинская: К интервью с вами сложно готовиться, потому что процент написанного про вас в интернете в соотношении с Женей Чичваркиным, наверное, один к тысяче. Объясните, почему так с самого начала получилось? Вы же, на самом деле, притащили его в этот бизнес по продаже телефонов?

Тимур Артемьев: Я точно знаю, что без Жени «Евросеть» не случилась бы даже близко. Я больше финансист, я много чего могу, но я даже близко не сделал бы тот маркетинг, который сделал Евгений. Поэтому да, факт учредительства, факт того, что я Женю убеждал заниматься этим, есть, но при этом его ведущая роль. Знаете, мы вначале договорились о том, что я буду генеральный директор, а он коммерческий директор, но потом он провозгласил, что он коммерческий диктатор. И это наиболее явно отражает суть происходившего в компании. Он молодец, конечно.

Елизавета Осетинская: А ваша роль тогда в чём была?

Тимур Артемьев: Моя роль была в том, чтобы смотреть за финансами, чтобы балансы сходились. В том, чтобы, например, имплементировать в свое время компьютерную систему SAP R/3, мы её долго выбирали. В общем, все, что требовало технарского подхода. Там я выступал в роли человека,который, скажем так, наблюдает — либо соглашается, либо пытается что-то улучшить.

Елизавета Осетинская: Вы же этому никогда не учились.

Тимур Артемьев: Я в детстве очень много технических интересов имел. И астрономия, и ракетомоделирование, и авиамоделирование, и компьютерные программы я писал, даже в клубе юных космонавтов и юных летчиков был. Ещё в нашем доме на лестничной площадке вместе с Женей когда-то давно жил Юрий Гагарин. Его квартира 303 была, а квартира 307 или 306 — это квартира, в которой Гагарин исторически прожил какое-то количество лет. Как основатели «Евросети» продали свою компаниюЕлизавета Осетинская: Когда вы почувствовали, что «Евросеть» — это круто, что вы порвали всех?

Тимур Артемьев: Я впервые это почувствовал на выставке «Связь-Экспокомм». По-моему, это был 2000-й год, когда человек вышел из павильона, громко распевая «Евросеть. Евросеть, цены просто ...!». При том, что в принципе там же было «ошизеть». Я понял, что это работает и это круто.

Это была потрясающая идея, конечно. И это настолько легло на настроение людей того времени — свободы какой-то, возможности отринуть ограничения и быть самими собой, быть теми, кто мы есть на самом деле. Хорошие, плохие — неважно. Настоящие.

Елизавета Осетинская: Вы не жалеете сейчас, что рано не задумались о всякой интернет-диджитальной составляющей в этом бизнесе?

Тимур Артемьев: Вообще жалеть — это потеря времени. Я такой был, какой я вырос, и глупо вообще даже об этом думать. Например, мне когда-то предложили купить биткоины по $15. Джимми, мой приятель. По $15 за биткоин! И я хотел вложить миллион долларов, но передумал. Когда я биткоины свои продавал по $17 тысяч, я понимал, что тот миллион в тот момент мог бы быть миллиардом. Тут вопрос: ну кто знает? Жалеть об этом? Да нет, я был такой, я не вложил. Я абсолютно об этом не жалею, ни капли.

Елизавета Осетинская: Давайте закончим с «Евросетью», у меня есть незакрытый вопрос. Вы в какой-то момент поняли, что схлестнулись с органами, начались реальные проблемы. Все знают, что Женя по этому поводу думал: он решил напролом идти, что надо воевать. А вы что думали?

Тимур Артемьев: У меня своя версия происходящего. Было очень страшно, когда арестовали главу службы безопасности и пять его замов. Было понятно, что это все очень серьёзно.

Елизавета Осетинская: Он экспедитора-то мочил?

Тимур Артемьев: Экспедитор находился в федеральном розыске до этого. С ним было все понятно. Всем было все понятно с этой историей. Когда нам рассказывают, что мы параллельно с торговлей мобильными телефонами ещё и вымогали деньги у водителя «Газели» и бедный несчастный водитель «Газели» был вынужден продать свою яхту, виллу, Jaguar, BMW X5 — ну вот да, негодяи. Андрей Власкин был в федеральном розыске задолго до этой истории. Понятно было, что просто используют обычное дело, точно так же можно было взять любое уголовное дело, по которому мы сажали проворовавшихся продавцов, и привязать его за уши как угодно. Дело было с самого начала использовано просто в целях определённых. И потом, когда нам в какой-то момент адвокат сказал (уже после того момента, как мы продали компанию Мамуту): «У вашего дела теперь нет хозяина. Не хотите ли завладеть вашим же уголовным делом?». «Нет».

Дело дрейфовало, пока Женя не вышел на площади с лозунгами про бензин по 12 или 13 рублей. Потом дело вновь резко обрело хозяина, прямо в считанные дни. И соответственно мы оказались здесь. Как-то Женя это почувствовал, потому что я-то ни на одном допросе не был.

Елизавета Осетинская: То есть вас вообще не трогали?

Тимур Артемьев: Нет.

Елизавета Осетинская: Это про 2008 год идёт речь?

Тимур Артемьев: Да, это осень 2008 года.

Елизавета Осетинская: Скоро десять лет отпразднуем.

Тимур Артемьев: Скоро отпразднуем, да. Ну слава богу, два с половиной года спустя суд присяжных признал, что не было преступления. Но было, конечно, неприятно.

Елизавета Осетинская: А ребята ваши так и провели…

Тимур Артемьев: ...да, 2,5 года, и государство заплатило из казны, из денег налогоплательщиков. Заплатило им зарплаты за 2,5 года простоев. Кое-кто получил миллион долларов. Я имею в виду денег налогоплательщиков. Конечно, я считаю, что гораздо приятнее работать, чем получать за то, что ты сидишь в СИЗО, компенсации.

Елизавета Осетинская: Бесспорно. Почему Женя принял решение уехать, я понимаю. А вы почему приняли решение уехать?

Тимур Артемьев: Те же самые обвинения могли быть мне присланы ровно по тем же основаниям. То, что они не делались,— ну не делались, но могли. И естественно, когда Женя мне позвонил из Лондона, он сказал: «Ты в Москву не лети, ты сразу сюда лети».

Елизавета Осетинская: А вы где были?

Тимур Артемьев: А я был в Праге. Сколько стоит спокойная жизнь в ВеликобританииТимур Артемьев: Я, на самом деле, в тот момент хотел купить себе самолёт. У меня был демонстрационный перелёт из Праги в Москву, на что я сказал пилотам: нет, летим в Лондон. И я не просто прилетел в Лондон, я сам лично за штурвалом приземлялся в Лутоне, сажал самолёт.

Елизавета Осетинская: А самолёт хотели купить на головокружении от продажи «Евросети»?

Тимур Артемьев: Успехов, да. В итоге всё-таки не стал этого делать. В тот момент мы оказались в Лондоне, и не было понятно с иммиграционным статусом, надо же визу получать.

Елизавета Осетинская: Но вы получили не визу же беженца, а получили инвестиционную визу?

Тимур Артемьев: Это была целая история. Я платил деньги, а потом в какой-то момент, когда у меня уже ничего не получилось и мне здесь отказали, вдруг выяснилось, что, оказывается, я могу уехать в Америку и просто получить эту визу там. Инвестиционную. Это к разговору про то, какие здесь юристы, даже самые дорогие и самые лучшие. Я бы мог это сделать с самого начала.

Елизавета Осетинская: А сколько стоит инвестиционная виза в Англии?

Тимур Артемьев: В тот момент нужно было инвестировать как минимум 1 млн фунтов.

Елизавета Осетинская: Вы, мне кажется, могли себе после продажи «Евросети» позволить...

Тимур Артемьев: Разумеется.

Елизавета Осетинская: Вы продали за… называют, $350 млн на двоих… Женя отнекивается.

Тимур Артемьев: Женя до сих пор не хочет, чтобы эта цифра была озвучена. Но вы можете просто по количеству инвестиций наших понять, что явно не десятки миллионов, иначе у нас просто не хватило бы денег, и явно не миллиарды, иначе мы там, наверное, как-то по-другому инвестировали.

Елизавета Осетинская: В общем, от 200 до 350 на двоих.

Тимур Артемьев: В любом случае это больше, чем десятки, и меньше, чем миллиарды.

Елизавета Осетинская: На каждого больше, чем десятки?

Тимур Артемьев: Ну, я же пообещал другу, что я не буду называть цифры, поэтому я сдерживаю свое обещание. Вот.

Елизавета Осетинская: Да, я понимаю. Не буду уж вас сталкивать. Итак в 2008 году вы пилотировали свой самолёт.

Тимур Артемьев: Да, 26 декабря 2008 года я пилотировал свой самолёт, а 14 января 2009 мы отмечали старый Новый год, по-моему, мы отмечали вместе с Женькой, и я заночевал у них в доме. И я помню, как жена Евгения входит, с ноги дверь открывает и говорит: «Вставай. Женю объявил в федеральный розыск». Так что план был в тот момент бороться за то, чтобы доказать, что мы невиновны.

Вся первая половина 2009 года — это была борьба просто за то, чтобы доказать, что мы не верблюды. А во второй половине 2009 уже появились какие-то вопросы, связанные со сделкой по покупке компании. Нужно было доказывать, что продали хорошую компанию. То есть у нас были какие-то вопросы.

Елизавета Осетинская: В смысле у Мамута были к вам вопросы?

Тимур Артемьев: Да, мне пришлось сделать большую работу, чтобы доказать, что мы продали все нормально. И это заняло полтора года. И в итоге мы договорились, нашли взаимопонимание.

Елизавета Осетинская: А в чём, собственно, были вопросы?

Тимур Артемьев: Ну вопросы были в том, что там надо было получать оставшуюся часть денег, то есть мы же не все деньги сразу получили.

Елизавета Осетинская: В какой момент вы для себя поставили жирную точку во всей этой истории?

Тимур Артемьев: Я думаю, что это был 2012 год, когда мы, получив полностью все деньги, рассчитались со всеми топ-менеджерами по опционам и пригласили всех сюда на корабль. И в одном самолёте «Аэрофлота» летело где-то 80 человек в желтых майках, и два или три дня мы тут колесили на автобусе, ходили по Темзе. И это было, конечно, фантастически! Этот дух — нам снова удалось его снова в какой-то момент в сконцентрированном виде воссоздать. Чем заменить «Запорожец» из советского детстваТимур Артемьев: В 2012 году мы сошли с теплохода, и я много ездил, много путешествовал, пытался вникать во всякие биотехнологии, которые с колоссальным трудом в меня заходят, а потом я влюбился в это моноколесо. Кстати, приятель мой Алекс Жаворонков, который сейчас один из известных биотехнологов в применении к искусственному интеллекту, привез эту штуку, я на ней научился ездить. Я подумал, что это следующий мобильный телефон, все будут пользоваться моноколесами. Конечно же, я просчитался.

Елизавета Осетинская: Только я хотела про это спросить.

Тимур Артемьев: Но я все равно верю, что люди будут ездить на моноколесах. Просто мы не предложили хорошего продукта до сих пор.

Елизавета Осетинская: Перед тем, как сюда идти, посмотрела ваши ролики, прочитала интервью с Ильей Жегулевым. Меня поразило следующее… то есть я была просто в восторге… китайцы, говорили вы, делают моноколесо за $200, а мы делаем такое супернадежное колесо за $1500. Я сижу и думаю: «На черта мне моноколесо за $1500 супернадежное, если я могу семь колес купить китайских за $200, пусть они будут ненадежные».

Тимур Артемьев: Тут вопрос в мощности. Все равно, как купить маломощный автомобиль, микролитражку или какой-то Mercedes, BMW, Range Rover. Китайские колеса за $200 — их мощность в 2-3 раза меньше и батарейки у них слабенькие. Серьезные китайские колеса, качественные, продаются примерно по 800 евро. В розницу.

Елизавета Осетинская: А сколько людей в принципе готовы покупать колеса за 800 евро? Если я могу купить за эти деньги iPhone или Samsung, и в нем будет вся моя жизнь, там будут все мои счёта, все мои друзья. А тут какое-то колесо я покупаю за 800 евро.

Тимур Артемьев: Я согласен с вами. Огромное количество людей платят несколько тысяч евро за автомобиль. Вопрос, как этот автомобиль использовать и где его парковать. Если вы вышли из дома и вам нужно в булочную или прачечную, в химчистку, с моноколесом радиус ваших возможностей увеличивается в три-четыре раза. Соответственно, у вас в 15-20 раз увеличиваются возможности доступности каких-то сервисов. Просто на данный момент люди мыслят классически, традиционно. Они учат детей ездить на велосипеде, учат детей ездить на горных лыжах. Но они не учат детей ездить на моноколесе.

Елизавета Осетинская: Почему оно до сих пор не вышло на массовый уровень?

Тимур Артемьев: Очень тяжело учиться. Большинство людей на третьей попытке просто теряют надежду, а, на самом, деле третья попытка — самая тяжелая, уже с четвертой люди осознают, что получается.

Елизавета Осетинская: То есть вам надо просто написать инструкцию, что четыре попытки?

Тимур Артемьев: Да-да.

Елизавета Осетинская: Сколько вы денег уже потратили на это?

Тимур Артемьев: Несколько миллионов долларов.

Елизавета Осетинская: Я где-то читала со ссылкой на вас же, что шесть, что ли.

Тимур Артемьев: Примерно так, наверное. Даже уже, наверное, больше. Но, к счастью, в Англии есть возможности очень много денег вернуть.

Елизавета Осетинская: Это как?

Тимур Артемьев: В любом случае так или иначе этот бизнес превратится в прибыльный. И дальше все эти расходы, которые мы понесли, их можно вычитать из налога на прибыль.

Елизавета Осетинская: Где у вас фабрика?

Тимур Артемьев: Фабрика рядом, в центре Лондона. Здесь производство, здесь отдел контроля качества. Разработка — в России. Там у нас электроника, программное обеспечение. Все программное обеспечение делает человек, который до этого делал противокорабельные ракеты.

Мы реально очень сильно опоздали с выходом на рынок. Все ушло вперед. Это колесо позволило нам создать команду, но соответствующий исторический момент мы упустили.

Елизавета Осетинская: Кому упустили?

Тимур Артемьев: Китайцам. Сейчас все ключевые игроки — в Китае. В Китае — огромный рынок, люди пользуются этим моноколесами.

Елизавета Осетинская: Почему вас именно это моноколесо вштырило? Вы четыре года уже занимаетесь этим колесом…Что откуда взялось?

Тимур Артемьев: (Смеется) Расскажу. У моего папы был горбатый «Запорожец».

Елизавета Осетинская: С глазками такой…

— Да, ЗАЗ 965. С глазками, с горбом. Дверь ещё открывалась, как у Rolls-Royce.

Елизавета Осетинская: Разве что дверь.

Тимур Артемьев: Да. В советское время на этой машине ездить было стыдно. Это был маленький двухдверный тарахтящий автомобиль. С двигателем сзади, желтый, в нем было внутри тесно. И когда мы ездили, люди хохотали, смеялись, показывали пальцем. Мне было стыдно, но ехать лучше, чем ходить. Я на эту тему переживал, но ездил.

И это при том, что я своего отца очень люблю, он замечательный человек, но он жил на зарплату. На зарплату он мог позволить себе это. И он когда-то хотел сделать самодельный автомобиль. Причем он так хотел его сделать, что однажды в моей комнате мы заводили настоящий автомобильный двигатель в квартире.

Елизавета Осетинская: Соседи были хэппи?

Тимур Артемьев: Бензин, глушитель, — все это тарахтит в комнате... Была мечта сделать автомобиль. И я даже в свое время сделал для Жени проект «Волги» на базе Porsche Cayenne...

Елизавета Осетинская: Это вы?

Тимур Артемьев: … это был подарок Жене на день рождения. То есть у меня было желание. И в итоге, когда появился по сути одноколесный автомобиль, естественно мне захотелось свой сделать. Мечты детства.

Елизавета Осетинская: Механик Самоделкин...

Тимур Артемьев: Самоделкин, да. Из «Незнайки».

Елизавета Осетинская: Вы уже четыре года с ним возитесь. Когда у вас дедлайн?

Тимур Артемьев: Дедлайны уже все прошли. Буквально вчера мы здесь сидели и решили, что будем заниматься более классическим бизнесом для зарабатывания денег: продавать скутеры, электровелосипеды, которые сейчас продаются громадными объемами. Но все равно я сейчас договорился с новым менеджером в России, и настраиваю его на то, чтобы мы делали новые прототипы, и то же самое — в Украине. То есть мы все равно пытаемся. Как заработать большие деньги на криптовалютеЕлизавета Осетинская: Я так поняла, что у вас за время поисков образовалось несколько новых увлечений. Про биткойн, кстати. Вы за $15 не купили, но сказали, что за $17000 всё-таки продали. Все в плюс было или разное?

Тимур Артемьев: Биткоины были в небольшой плюс, самый большой плюс был на эфире (Ethereum). Биткоины, и эфир, и Ripple, и NEO покупал, но в конечном итоге все в ноль или в небольшой плюс. А вот на эфире я действительно заработал: российская валюта! (Смеется)

Елизавета Осетинская: В смысле? Виталик Бутерин — гражданин Канады. Он «русский норм!» классический, поддержали «русского норм!». Это чисто спекулятивная история или вы видите за ним будущее?

Тимур Артемьев: Китайцы, например, таким образом выводят деньги из России. Они скупают биткоины в России и продают их в Гонконге. Есть такая версия. Я думаю, что это просто способ посылать деньги и образуются соответствующие арбитражные компании…

Елизавета Осетинская: Вся это история, честно говоря, какая-то мутная.

Тимур Артемьев: Биткоин и любые другие криптовалюты уже нашли свое применение. Биткоинами пользуется огромное количество народов, стран, где есть гиперинфляция. Венесуэла, например, вся сидит на биткойнах. Есть страны, где экономический кризис, гиперинфляция, где люди не могут купить себе доллары по какой-то причине или не покупают, они покупают себе криптовалюту. Например, Litecoin — одна из самых удобных криптовалют просто для перебрасывания денег с системы на систему. Эфир используется при многих ICO.

Ripple используется банкирами, NEO — это полуофициально в Китае наиболее признанная крипта. Разные валюты имеют разные маркетинговые стратегии выхода на рынок, но они занимают ту же долю рынка, что евро, доллар, фунт, рубли, то есть это рынок денег. Они этот рынок займут на 1-2%. Уже заняли. Люди будут хранить свои деньги в криптовалюте. Так или иначе эта криптовалюта будет использоваться. Вначале — в наименее прозрачных целях, но в будущем для быстрых переводов. И банки ничего не смогут с этим сделать.

Елизавета Осетинская: Вы в Telegram случайно не вложили?

Тимур Артемьев: ещё пока нет, но всерьез об этом думаю.

Елизавета Осетинская: А вы с Дуровым общались?

Тимур Артемьев: Лично с Дуровым нет, но уверен, что его криптовалюта по крайней мере вначале пойдет вверх... Криптовалюта точно будет в будущем, децентрализация всего точно будет, государства исчезнут, империи исчезнут. Люди будут жить маленькими образованиями, и будет много частных военных компаний, которые заменят армии. И будет система сдержек и противовесов. Это все будущее. Вопрос — это все будет через 20 лет или через 120? Как инвестировать в космическую воду и песокЕлизавета Осетинская: Вы, говорят, серьёзно охладев к колесу, увлеклись космической темой. Это так?

Тимур Артемьев: Я вложил деньги в раунд-финансирование компании Moon Express, которая участвовала в призе Google на первое частное космическое прилунение. И этот приз он вроде как почил в бозе буквально несколько дней назад. То есть Google не стал его продлевать. То есть сейчас компания...

Елизавета Осетинская: Плохой признак.

Тимур Артемьев: ...просто хочет приземлиться. Нет, это хороший признак по одной простой логической причине. Google не стал это продлевать, потому что Трамп объявил, что бюджет NASA теперь чуть ли не наполовину заточен на создание колонии на Луне. И теперь Google со своим призом не нужен, потому что $30 млн Google против 20-миллиардного бюджета NASA — это ерунда. И сейчас практически все компании в space industry, которые могут это сделать, так или иначе объявили о своих лунных или окололунных программах, потому что огромное количество денег NASA пойдет в частный сектор для того, чтобы создать колонию американцев на Луне.

Елизавета Осетинская: А зачем вообще нужна колония американцев на Луне? в чём идея?

Тимур Артемьев: Ну, во-первых, это просто круто.

Елизавета Осетинская: Это бесспорно (Смеется).

Тимур Артемьев: Мальчики, которые с восхищением в свои девять лет в 1969-м году смотрели на то, как Армстронг сказал про большой шаг всего человечества, в свои 59 лет здесь и сейчас хотят, чтобы была колония на Луне.

Эти мальчики сейчас в Конгрессе США, ну и много где еще. Во-вторых, Луна (это уже доказано) — это источник ракетного топлива. То есть вода при помощи солнечных батарей расщепляется на водород и кислород. Хранить в условиях абсолютного космического минуса этот водород и кислород стоит дешево, не то что на Земле.

Елизавета Осетинская: Сами замораживаются.

Тимур Артемьев: Конечно, сами замораживаются. И соответственно с Луны, так как там гравитация в шесть раз меньше и нет атмосферы, послать бочку с водой на земную орбиту стоит гораздо дешевле, чем посылать её с Земли.

Елизавета Осетинская: И занимаются этим какие-то частные компании, так?

Тимур Артемьев: Частные компании планируют прилуняться, и добывать воду, и посылать её в космос, и есть даже заказ очень серьезный на большое количество воды на орбите Земли или в точке Лагранжа. Это точка, где равновесия между Землей и Луной, где гравитация уравновешена и можно просто висеть, условно говоря. То есть не падаешь ни на Землю, ни на Луну, никуда. Вот есть заказ на большое количество тонн воды. Для того, чтобы её расщепить, превратить в ракетное топливо и улететь предположительно на Марс или куда еще.

Елизавета Осетинская: Эти люди — это вовсе даже никакой не Илон Маск, а какие-то другие ребята. Кто эти герои?

Тимур Артемьев: Это топливо может быть нужно Илону Маску, оно может быть нужно Boeing, у которых есть марсианские программы. Оно может быть нужно китайцам, потому что у них тоже наверняка есть на это виды. Есть ограниченный список потенциальных покупателей. Но то, что вода как ракетное топливо с Луны будет обходиться просто в разы дешевле, чем с Земли, — это понятная экономика. И это имеет смысл.

Елизавета Осетинская: Как вы узнали этих ребят, в которых вложились?

Тимур Артемьев: Тут ситуация следующая. Просто я купил себе небольшой участок земли на острове.

Елизавета Осетинская: На каком?

Тимур Артемьев: Есть такой остров, называется Москито на Британских Виргинских островах. Там же рядом находится остров Ларри Пейджа, там же рядом остров Ричарда Брэнсона, то есть там очень интересно.

Елизавета Осетинская: Компания хорошая подобралась.

Тимур Артемьев: Ну да. Там весело, там интересные люди собираются.

Елизавета Осетинская: И почем?

Тимур Артемьев: Почем? Ну вот, например, есть Oil Nut Bay (коралловый риф на одном из островов), там недвижимость стоит $5-6 млн. Моим соседом по острову оказался Навин Джейн, это серийный предприниматель, который сейчас делал много всяких проектов, в том числе он председатель совета директоров компании Moon Express. И он меня уговорил, зная, что я испытываю большую страсть к космосу, вложиться в эту компанию.

Елизавета Осетинская: Ticket to the Moon, в общем.

Тимур Артемьев: Да, Moonshot.

Елизавета Осетинская: (Играет песня Ticket to the Moon) Очень её люблю, такая романтическая песня.

Тимур Артемьев: Ну и потом, это реальный всё-таки бизнес в том плане, что на Луне не надо ничего копать, то есть весь космический набор таблицы Менделеева падает туда. То есть ты просто берешь, собираешь регалит весь, перемалываешь его и просто золото в одну сторону, бриллианты — в другую. Ну, вот так.

Елизавета Осетинская: Сколько вы вложили? И сколько эта компания сейчас стоит?

Тимур Артемьев: Компания называется Moonshot, я вместе с Навином вложил 5 млн. А всего в Moon Express (не знаю, могу ли я говорить эту цифру или нет) вложено несколько десятков миллионов.

Елизавета Осетинская: Она во сколько оценивается сама?

Тимур Артемьев: Она пока ни во сколько не оценивается, потому что компания должна в начале сделать что-то. Компания прошла какую-то эволюцию в своих спускаемых аппаратах, так как очень быстро эволюционировала ракетная отрасль, и сейчас буквально в эти 14 дней должен быть коммерческий запуск ракеты Electron, которая стоит всего лишь $5 млн. И эта ракета может вывести наш модуль, который может прилуниться.

Елизавета Осетинская: Но она не ваша?

Тимур Артемьев: Она не наша, но, в принципе, если ты делаешь свой спускаемый аппарат, который стоит $1,5 млн, и ракета, которая стоит $5 млн, то за $6,5 млн, $7-8 млн ты можешь реально прилуниться.

Елизавета Осетинская: Вы когда прилунение ожидаете реалистично?

Тимур Артемьев: Ой, с этим нужно быть очень осторожным, потому что мы же не будем просто так поджигать ракету, чтобы прилуниться. Призов-то больше нет, соответственно нужно получить контракты, а по условиям контракта уже будут все параметры. Если бы приз сейчас существовал, то, наверное, сейчас…

Елизавета Осетинская: Пять прилунений?

Тимур Артемьев: Нет, одно прилунение. И мы бы получили этот приз. Основной приз там был $20 млн. Но так как приз не стали продлевать, соответственно мы решили: «Ну, получим контракт — тогда будем прилуняться».

Елизавета Осетинская: А контракт должен быть с NASA?

Тимур Артемьев: Может быть с кем угодно. Теоретически он может быть с «Роскосмосом». С кем угодно — с индусами, с израильтянами. Да любой, кто захочет воткнуть флаг в Луну, может соответственно подписать контракт с Moon Express.

Елизавета Осетинская: А есть, кто отчетливо хочет подписать, поставить свой флаг?

Тимур Артемьев: Есть люди, которые уже заплатили деньги. Например, есть человек, который хочет телескоп на Луну притащить. Это его благотворительная история. И он соответственно будет транслировать с телескопа картинку к себе в благотворительную какую-то организацию, университет. Сейчас я покажу картинку, потому что это класс. Вот здесь есть маленькая такая бела штучка. И здесь есть... Вы знаете, что это такое?

Елизавета Осетинская: Нет.

Тимур Артемьев: Вы можете набрать в Google и написать Earth and Moon photo, это фотография Земли и Луны.

Елизавета Осетинская: Близко?

Тимур Артемьев: Они всегда примерно близко.

Елизавета Осетинская: Нет, я понимаю, что они всегда примерно близко. Орбиты же эллипсоидные, правильно?

Тимур Артемьев: Ну, она не сильно эллипсоидная. То есть примерно всегда 384 тысячи километров расстояние. Просто эта фотография сделана с орбиты Марса.

Елизавета Осетинская: Вау! «Моя лучшая инвестиция!»Елизавета Осетинская: Скажите, а что случилось с билетом Virgin Galactic?

Тимур Артемьев: Это было самое лучшее, что случилось со мной с точки зрения вложения денег. Правда, мне подарили этот билет.

Елизавета Осетинская: Вам же Женя его подарил?

Тимур Артемьев: Женя его подарил, да.

Елизавета Осетинская: Билет на, так сказать, полет на околоземный…

Тимур Артемьев: Суборбитальный полет, да. Он именно суборбитальный баллистический полет, это не орбита. Благодаря этому билету как раз я познакомился с Ричардом Брэнсоном и купил землю на том самом острове, и познакомился с огромным количеством будущих астронавтов, и открыл для себя Америку. Билет до сих пор есть, на нем можно слетать. И я надеюсь, что Ричард скоро полетит со своей мамой в космос. Ей 95 лет или что-то в этом роде. И она полетит одной из первых. Так что это для всех.

Это же не космос. Вернее, космос, но это не разгон до орбитальной скорости, это именно баллистическая. Там меньше нагрузки — как будто подбрасываешь камешек, он вылетает в космос и падает назад. То есть по энергозатратам это гораздо меньше. Но это же потрясающая идея. Если мне, например, сейчас отсюда лететь в Австралию, это сколько — тысяч 15 км лететь по воздуху. Буровить воздух 15 тысяч км. А если я лечу отсюда в Австралию через космос, то это 100, 200, 300 км подниматься по спирали в стратосферу и 100 км над Сиднем спускаться, а все остальное время — по космосу, где нет никакого воздуха и нет никакого трения. Так дешевле. То есть летать из Лондона через космос в Сидней дешевле, чем по воздуху.

Елизавета Осетинская: Но Вы бы рискнули летать отсюда?

Тимур Артемьев: Я точно полечу. Да, конечно.

Елизавета Осетинская: А сколько это по времени?

Тимур Артемьев: Я думаю, что лет через 20 появятся первые рейсы в начале на несколько десятков человек. То есть 20-30 человек летит из Лондона в Сидней за три или четыре часа через космос. Для чего инвестировать в искусственный интеллект и в биохакингЕлизавета Осетинская: Вы инвестируете в долинные стартапы?

Тимур Артемьев: Я инвестировал на данный момент деньги, так или иначе все мои инвестиции связаны с людьми из России. С выходцами из России. Это люди, которых я давно знаю. Я знаю, что они развитые, умные и точно совершенно своего успеха добьются так или иначе. Бизнес будет существовать и деньги вернутся.

Елизавета Осетинская: Вы именно про калифорнийские сейчас, про долинные…

Тимур Артемьев: Я говорю про калифорнийские, да. Я инвестировал на данный момент в три компании, сделанные выходцами из Калифорнии, и все три компании живы, работают. И я думаю, что все с ними будет нормально.

Елизавета Осетинская: А расскажите, я знаю, что одну сделал Ostrovok кажется, да?

Тимур Артемьев: Ну, Серж Фаге, он в общем-то учился в Стэнфорде, и вторую тоже сделал Серж Фаге, это компания с искусственным интеллектом. Сейчас основная история заключается в том, что самое главное — это создать команду, которая что-то понимает в искусственном интеллекте.

Команду, у которой хорошо с математикой. И неважно, на чем ты тренируешься — на любых кошечках. Все что угодно, лишь бы инвестор дал тебе деньги, потому что конечный продукт, если он просто отобьется, это уже хорошо. Самое главное — это люди, которые успели сделать один успешный проект в области искусственного интеллекта, они тут же получают заказ на второй и на третий и уже. Дальше это уже идёт.

Елизавета Осетинская: Вы Анатолия Карачинского знаете?

Тимур Артемьев: Да, мы с ним общались. Он же, кстати, тоже имеет билет на Virgin Galactic.

Елизавета Осетинская: серьёзно? Вот ему как раз принадлежит фраза, что никакого искусственного интеллекта на самом деле нет. Знаете эту точку зрения?

Тимур Артемьев: Я знаю, что на данный момент его нет, но он появится! Мысль его в том, что научить систему, грубо говоря, саморазвиваться из себя математически невозможно, что пока это просто перебор вариантов бесконечного количества и не более того. При этом доказанный факт, что Google Translate сделал свой собственный язык, и об этом его никто не просил. Поэтому в процессе развития искусственный интеллект создает свои инструменты, живые, которые существуют, эволюционируют. Ну как живые, в некоторым смысле слова они существуют, эволюционируют. И где та грань, где мы нечто, что перебирает варианты, начинаем называть интеллектом. В конечном счёте наш мозг тоже перебирает варианты.

Елизавета Осетинская: Вы назвали два проекта, и оба они проекты Фаге. А третий?

Тимур Артемьев: А третий основал Михаил Щепинов. Он не выходец из Стэнфорда. Он русский химик, который живет в Оксфорде, здесь в Англии. Но он создал стартап, который называется Retrotope, это было 10 лет назад. И сейчас уже мы в этом стартапе зафайлили, подали в FDA разрешение на, скажем так, последнюю стадию испытания на людях. Надеемся получить разрешение на лекарство, которое защищает людей от повреждения, вызванного трансжирами. И самое интересное — это уже работает. Уже есть, например, ребенок, который был очень уязвим, и очевидно положительное воздействие на ребенка в течение года идёт. То есть принимается лекарство, оно безопасно и оно очевидно работает.

Елизавета Осетинская: Это как-то связано с вашим периодом, когда вы интересовались продлением жизни и так далее?

Тимур Артемьев: Напрямую, потому что одна из причин угасания человеческого функционала в старости — это именно повреждение наших клеток свободными радикалами, в частности трансжирами. Почему надо дожить до 2080-го годаЕлизавета Осетинская: Вы говорили, что хотите дожить до 2080 года. Вы родились в 1974.

Тимур Артемьев: Причем я хочу быть активным в этот момент.

Елизавета Осетинская: Ну да, не просто дожить.

Тимур Артемьев: Да, я, во-первых, уверен, что биологически я могу это сделать и все технологии для этого существуют. А во-вторых, я просто очень хочу увидёть Россию процветающей страной. И хочу жить в России, хочу жить в Москве.

Елизавета Осетинская: А вы думаете, к 2080 году что-то сдвинется?

Тимур Артемьев: Да, изменится. Я вижу современное поколение. Они ещё пока что учатся в школах или в университетах, но они уже точно совершенно порвут всю эту устаревшую систему и придут новые избиратели, которые будут голосовать за реальное положение дел. Им уже не заморочишь голову никакой пропагандой, никаким Соловьевым, никем.

Елизавета Осетинская: А сколько, вы думаете, времени для этого понадобится?

Тимур Артемьев: Вот Моисей водил людей по пустыне сорок лет, да? Я сейчас думаю, что для этого требуется даже больше времени. Но, с другой стороны…

Елизавета Осетинская: От какой даты считаем?

Тимур Артемьев: Хороший вопрос. Но я бы считал от 1991 года реально. То есть мне так видится, что от 1991 года лет 60 вот так надо. Может быть даже больше, может 80.

Елизавета Осетинская: А как вы собираетесь доживать до 2080 года?

Тимур Артемьев: Во-первых, нужно просто внутри знать себя. Знать свой гормональный фон. Знать свою микробиому. Хотя бы вот такие вещи.

Елизавета Осетинская: Микробиома? Это кто? Я не знаю свою микробиому.

Тимур Артемьев: Это тот, кого в вас больше, чем вас. Ваш человеческий организм состоит из 30 триллионов клеток. При этом в вас 45 трлн бактерий. Вы такой бактерионосец. И я тоже. Все!

Елизавета Осетинская: А вы знаете свои вот эти бактерии?

Тимур Артемьев: Есть сейчас новый тест. Тест был разработан в лаборатории Лос-Аламос в Америке. Эта лаборатория примечательна тем, что там очень хорошо знают, как убивать людей массово. То есть там сосредоточено все бактериологическое оружие, химическое оружие, ядерное — всё. И соответственно правительство США обратилось к этой лаборатории и сказало: «Ребят, если если к нам применят бактериологическое оружие, что делать-то?». Они сказали: «Есть тест, но он стоит $40 тысяч». Дорого. Что делать? Значит, 10 лет работали. Сделали так, что этот тест теперь можно за $400 купить вот просто на веб-сайте. Прямо сейчас можете зайти и за $400 вам скажут, какие РНК у вас в тесте.

Соответственно РНК — это производная от гена, от ДНК. Есть полностью каталог этих РНК. Ну полностью — не полностью, но достаточно полный. И когда станет известно, что за геномы у вас активны в данном конкретном тесте, вам могут сказать, какие соответственно бактерии были активны. То есть, соответственно, сказать об их наличии. И об их количестве.

Елизавета Осетинская: А от теста ДНК это чем отличается?

Тимур Артемьев: Сравнивать ДНК и РНК — это все равно что сравнивать огромную библиотеку и книжку, которую вы читаете здесь и сейчас. ДНК — это библиотека, доставшаяся вам от ваших родителей. Половину из этой библиотеки вы никогда даже не откроете. То есть человеческий геном используется не весь. Он используется частично

Елизавета Осетинская: Весь мой биохакинг состоит в 3-4 днях пробежек в неделю и не более.

Тимур Артемьев: Прекрасно. До тех пор, пока это работает, — здорово. Если это работает. Другой вопрос, что существует и другая физическая активность, помимо пробежек. Номер один — это социализация, общение с другими людьми — вот это номер один. Физическая активность, безусловно, входит в десятку самых главных факторов долгой жизни..

Елизавета Осетинская: А общение с другими людьми тоже?

Тимур Артемьев: Самый главный фактор. Социализация — номер один. Если у вас есть друзья, если вы живете в мире, радости, гармонии, любви с людьми, которые разделяют ваши ценности и в старости тоже продолжаете так жить, то вы проживете долго. И живете так в старости, то вы проживете долго. Искусственный интеллект, космос, биохакинг… При чем тут ресторан?Елизавета Осетинская: Вот вы с Женей же продолжаете общаться?

Тимур Артемьев: Да.

Елизавета Осетинская: Я так понимаю, лучшие друзья?

Тимур Артемьев: Мы лучшие друзья, конечно.

Елизавета Осетинская: И вы, как ни странно, со всем вот этим биохакингом, космосом, моноколесом, стартапами и прочим все равно решили вложиться в традиционный бизнес.

Тимур Артемьев: Я же всё-таки здравый человек. И я ориентируюсь на то, что нужно диверсифицировать. Как бы я там ни сходил с ума по каким-то колесам, я понимаю, что есть инвестиции здесь и сейчас, что деньги здесь и сейчас нужно зарабатывать. Я совершенно верю и глубочайшим образом доверяю своему другу в вопросах бизнеса. И очень хочу ему помогать, чтобы у него все получилось. Естественно если он затевает какой-то проект, я с огромным удовольствием буду партнером.

Елизавета Осетинская: Ну то есть ресторан?

Тимур Артемьев: Ну разумеется.

Елизавета Осетинская: Вы так дружно строили вместе эту «Евросеть», были 50 на 50 партнерами. Я так понимаю, не особо ругались?

Тимур Артемьев: Вообще не ругались.

Елизавета Осетинская: Вообще не ругались? Хотя для «50 на 50» бывают варианты. Часто люди расходятся и никогда больше не здороваются годами. Так интересно вас слушать, особенно с разницей в день. То есть вы совершенно разные, у вас совершенно разные интересы, вы смотрите в совершенно разные стороны. Он такой конкретный, там каждую бутылку рассматривает, а вы мечтатель в своих инвестиция. А кто из вас более успешный бизнесмен сейчас?

Тимур Артемьев: Вопрос очень интересный. Мы, во-первых, не соревнуемся. И бизнес у нас очень разный. Вот возьмем, например, стартап Retrotope. Компания существует 10 лет. Она может выстрелить через год с совершенно колоссальным результатом, а может не выстрелить никогда. Мне в принципе не очень даже понятна категория «успешный бизнесмен». Я пытаюсь быть успешным человеком, я вкладываюсь в себя.

Елизавета Осетинская: А что это такое?

Тимур Артемьев: Успешный человек — это человек, который успел.

Елизавета Осетинская: Который успел?

Тимур Артемьев: Ну конечно. Успешный, успех — это успеть!

Елизавета Осетинская: А что успеть-то?

Тимур Артемьев: Сделать все, что интересно. Сделать все, что внутри, потому что не деньгами успех определяется, а счастьем. Реализацией себя, реализацией своих внутренних пружин зажатых, внутренних комплексов. Если ты смог и это попробовать, и это, и то, во всем разобраться и понять, что у тебя больше не осталось вопросов в этой жизни, — значит, ты успел.

Елизавета Осетинская: А вы жителем какой части света себя или каким-то гражданином чего ощущаете?

Тимур Артемьев: Я принципиально пока что являюсь гражданином России, хочу жить в России, хочу вернуться в Россию. Я не очень себе представляю, как это возможно с текущей пропагандой, ментальностью и так далее, но Англия для меня — это аэропорт и вокзал. В Америке я, наверное, провожу в году месяца полтора совокупно. Нет, я мечтаю однажды вернуться в Россию и привнести все свои знания, способности, умения в страну и обучать, развивать и делать стартапы в России.